Мы источник веселья – и скорби рудник.
Мы вместилище скверны – и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир, - многолик.
Он ничтожен – и он же безмерно велик!
Омар Хайям (перевод с персидского Г. Плисецкого)
Всё, что видим мы, - видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна.
Омар Хайям (перевод с персидского Г. Плисецкого)
Омар Хайям родился в 1040 г. В городе Нишапуре, на востоке Ирана. Здесь он начал свое образование, а затем продолжил его в городах Балхе и Самарканде, став знатоком многих наук того времени, известным ученым. Слава Хайяма как выдающегося математика распространилась по всему Ирану и Средней Азии, многие феодальные правители стали приглашать его ко двору. Некоторое время Хайям провел в Бухаре при дворе Караханидского правителя, а затем по приглашению знаменитого сельджукского везира Низам ал-Малка перебрался в Исфахан, столицу огромного Сельджукского государства. Очевидно, в этот период научная деятельность Хайяма была особенно плодотворной: он создает несколько важных трудов по физике и математике, по поручению шаха разрабатывает календарную реформу.
Но в 1092 году умер могущественный покровитель Хайяма, и для поэта наступили тяжелые времена. Он лишился поддержки двора, его научным трудам мешали. Последние годы жизни Хайяма проходят в скитаниях. Перед смертью он возвращается в родной город и умирает там в 1112 г. В Нишапуре сохранилась могила Хайяма, позднее над ней был построен мавзолей.
Всемирное признание Омар Хайям получил после появления замечательных английских переводов Эд. Фицджералда, впервые опубликованных в 1859 г. Перевод Фицджералда выдержал до конца века двадцать пять изданий, и, пожалуй, прав был Теннисон, когда назвал его «планетой, равной Солнцу, бросившему ее в пространство».
В четверостишиях Омара Хайяма, казалось бы, немало противоречий. Однако, главным образом, они объясняются не противоречивостью взглядов поэта, а различным толкованием исследователями его четверостиший. Одни ученые воспринимают рубаи Хайяма как гимн человеческой свободе, воспевание радостей земной жизни, другие толкуют их как выражение мистической любви к абсолютному божеству, суфийские обращения к богу. Характерно, что одному и тому же рубаи разные ученые часто дают совершенно противоположное толкование.
<…>
Свежие комментарии