28 мая 1877 года родился русский поэт Максимилиан Волошин (1877-1932).
В дождь Париж расцветает,
Точно серая роза...
Шелестит, опьяняет
Влажной лаской наркоза.
А по окнам танцуя
Все быстрее, быстрее,
И смеясь, и ликуя,
Вьются серые феи...
Тянут тысячи пальцев
Нити серого шелка,
И касается пяльцев
Торопливо иголка.
На синеющем лаке
Разбегаются блики...
В проносящемся мраке
Замутились их лики...
Сколько глазок несхожих!
И несутся в смятеньи,
И целуют прохожих,
И ласкают растенья...
И на груды сокровищ,
Разлитых по камням,
Смотрят морды чудовищ
С высоты Notre-Dame...
(1904 Максимилиан Волошин)
.. Охотно говоря о Максимилиане Волошине, один мемуарист отмечает его "зевсоподобие", другой пишет об эстете с внешностью кучера, третий вспоминает Пана, добродушного колдуна славянского язычества, четвертый характеризует как русского Санчо Пансу... В этих сравнениях, при всем их разбросе, акцентирована очевидная несвоевременность того, кто казался то чудаком, то чудодеем.
И имя его было отечественному слуху непривычно. Полное, что сопровождало публикации стихов и статей, смотрелось велеречиво в своей чужеземности, а усеченное житейским обиходом до слога (Макс) отдавало фамильярность, которая, впрочем, никого не раздражала.
Широко известна его склонность к розыгрышам. Гимназистом он мог послать домой, матери, собственные стихи под видом переводов из Гейне и мог позднее под придуманной фамилией направить в журнал обойденные хрестоматиями строки Пушкина. Мог с абсолютной серьезностью в глазах уверять, что неоднократно общался с королевой Антуанеттой, и мог выступить в роли очевидца похорон Достоевского, признавшись в итоге детального рассказа, что все эти подробности запомнились ему... в четырехлетнем возрасте. А одна из самых громких его мистификаций - с вымышленным поэтическим именем, за которым скрывалась никому не известная поэтесса, Черубиной де Габриак - обернулась настоящей дуэлью с Николаем Гумилевым. К счастью, обошлось без крови.
Разумеется, современниками поэт Максимилиан Волошин воспринимался не только как неистощимый на невероятные коленца "последний древник грек". Уже дебютные его публикации, совпадавшие с началом 20-го столетия, представляли читающей публике профессионального литератора, преданного музам страстно и беззаветно... (Леонид Быков).
*******
Свежие комментарии